Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "У"

1. Жизнь Арсеньева. Книга третья

Входимость: 1. Размер: 81кб.

Часть текста: что она была накануне похорон. Я заснул в эту ночь лишь под утро. Я не в силах был вернуться в дом сразу, - слишком зловеще темнели в звездном свете его очертания и чернела возле крыльца крышка гроба... Я ушел в поле, долго шел в темноте куда глаза глядят... Вернулся я, когда на востоке уже белело и по всему селу пели петухи, прокрался в дом тем же задним ходом и тотчас заснул. Однако, вскоре начала тревожить сквозь сон мысль о близости каких-то особенно важных минут, и я вдруг опять вскочил, не проспав и трех часов. Дом все еще делился на два совершенно разных мира: в одном была смерть, был зал с гробом, в другом же, то есть во всех прочих комнатах, со всех сторон отделенных от него запертыми дверями, как попало шла наша беспорядочная жизнь, нетерпеливо ждущая роковой развязки этого беспорядка. Я проснулся с резким чувством того, что развязка наконец настала, и был немало удивлен, увидя, что брат, спавший со мной в кабинете покойного, равнодушно курит, сидя в одном белье на диване, с которого до полу сползла смятая простыня, меж тем как по коридору...

2. Игнат

Входимость: 1. Размер: 57кб.

Часть текста: робел. А чем более робел, тем чаще думал, тем сумрачнее и молчаливее становился. В черных блестящих глазах Любки была какая-то ясность, откровенность. Ловко и спокойно крала она одеколон и мыло у барыни, седой вдовы, курившей тонкие душистые папиросы. Иногда была она жива, наивна и казалась моложе своих лет, иногда - старше, все испытавшей женщиной. Да и груди были у нее как у женщины. А для Игната, еще не знавшего женщин, отношения между мужчинами и женщинами становились все страшнее и желаннее. Непроще, скрытнее его не было малого во всех Извалах. Даже едучи на розвальнях на гумно, за колосом для скотины, никогда не отвечал он прямо и сразу на вопрос: куда едешь? Избегая взгляда Любки, не поднимая угрюмых глаз, стыдясь своих лаптей, шапки и ошмыганного полушубка, он исподлобья следил за ней, и спокойное бесстыдство ее, смутно им понимаемое, было для него и жутко и пленительно. Усиливали его любовь и барчуки. Барчуки, - уже лечившийся на Кавказе офицер Алексей Кузьмич и Николай, все переходивший из одного учебного заведения в другое, - приезжали зимой только на большие праздники. В этом году на масленицу приехал сперва младший. И Любка была особенно оживлена, вид имела особенно откровенный, не будучи, впрочем, откровенной ни с кем. Так и сияли ее неподвижные глаза, когда она, черноволосая, крепкая, с сизым румянцем на смуглых щеках, в зеленом шерстяном платье, во весь ...

3. При дороге

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: за большой дорогой, терялся дубовый лесок; в той стороне было и село - однодворческое старинное село Баево, да волнистые поля скрывали его. До воли было много проезжих по большой дороге. Потом их следы, колеи затянулись, заглохли, закудрявились редкой мелкой муравой. Устин давно вдовел, - говорили, что он убил жену из ревности, - жил не по- мужицки: не землей, а тем, что в рост деньги давал, сеял кое-что только для домашнего обихода, вокруг дубков и над оврагами, и даже скотины путной не держал: хороши у него были одни лошади. В избе хозяйничала сперва его любовница, вдова-однодворка, сероглазая красавица, потом старшая дочь, Евгения. Но Евгению, чуждую и немилую ему, он рано выдал и заместил работником, пожилым придурковатым мужиком Володей. А сам часто отлучался из дому - и росла молчаливая Параша одиноко. Однажды, - ей шел тогда четырнадцатый год, это было как раз в то лето, когда Евгения переселилась в Баево, гнали по большой дороге порядочный гурт овец: часто так делают - покупает купец ...

4. Зайцев Борис: Памяти Ивана и Веры Буниных

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: Нет, невозможно! И с той же яростью, чуть не тигриной легкостью захлопнет дверь, точно я враг и нанес ему смертельное оскорбление. Я не пугаюсь - слишком хорошо его знаю. Он и на Веру кричит (свою), и на себя самого. А кроме того, с "юности моея" он мне нравился эстетически, художнически. Натуру его знал я отлично, чего можно, чего нельзя от него ждать - все известно. А вот нравился. Уже после премии Нобелевской, когда выходило здесь собрание его сочинений, он держал корректуру в этом самом Грассе. Сижу у себя наверху, ставлю запятые вопреки грамматике перед "и", вдруг внизу опять хлопает дверь и на весь дом крик: - Писатель с мировым именем и вдруг написал такое... (скажем элегантно: "удобрение"). Это значит, читает в корректуре "Деревню" и не одобряет. "Ты им доволен ли, взыскательный художник..." - да, взыскательным художником он был, конечно. Мы с женой слушали эту "Деревню" еще в Москве, он сам читал - брату Юлию, мне да двум Верам в доме Муромцевых, родителей его жены. Чтец был превосходный. Сказать правду, эта "Деревня" никогда мне близка не была. Бог с ней, мало нравилась. А вот он вдруг теперь распалился: такой уж нрав. В Грассе, под провансальским солнцем, написал он многое свое основное:...

5. Кузнецова Г. Н. - Зурову Л. Ф., 1 марта 1929 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: Г. Н. - Зурову Л. Ф., 1 марта 1929 г. Г. Н. КУЗНЕЦОВА - Л. Ф. ЗУРОВУ 1 марта 1929 г. Париж 1 марта Париж Милый Леонид Федорович! Все собиралась написать Вам, да за временем не угонишься! Мы перебрались и живем теперь окончательно на 1, rue Jacques Offenbach, Париж XVI , куда и прошу писать, если придет охота. Я послала Вам письмо еще с rue des Bauches 1 - не знаю, получено ли оно Вами? У нас стоят холода, несмотря на календарь - пора бы, кажется, и честь знать! Мы от переездов несколько ошалели, а Иван Алексеевич вообще чувствует себя не очень хорошо. В Париже я пробую приобщиться к общей литературной жизни, но из этого немного выходит. Была на двух собраниях "молодых" 2 - и грустно мне стало. Все то, что я люблю, что мне важно и дорого в первую голову - там даже не упоминается. Говорят другим языком, мыслят, очевидно, совсем иначе. Упрекают за то, что у всех "тяга к богу", не обращают внимания на чистоту языка. При мне на "вечере устной рецензии" критиковали только что вышедший роман молодой писательницы Городецкой - "Несквозная нить" - и никто не задумался над заглавием: что оно, в сущности, значит? И можно ли так сказать по-русски? Конечно, критика была очень суровая, бесцеремонная, с отсутствием всякого плана и логики 3 . Я оббегала взглядом лица и думала - какие все они странные, невыразительные, непривлекательные! Да, очень, очень одиноко я себя чувствую среди них. Как Вы живете? Как двигается Ваша повесть? Все-таки, несмотря ни на что, надо писать, хотя бы для себя, работать, делать свое дело и повторять про себя: "Господи, благослови мой малый труд!.." Так учил меня один человек - и я часто говорю себе это и напоминаю себе об этом, когда...